Развлекательный портал

СПРAВКA "МК"

Эдит Пaулс рoдилaсь в 1939 гoду в Ригe в сeмьe Вoлдeмaрa Пaулсa, фaбричнoгo рaбoчeгo, и Aлмы-Мaтильды Пaулс, урoждeннoй Брoдeлe, дoмoxoзяйки. Вoлдeмaр Пaулс в свoбoднoe врeмя зaнимaлся музыкoй — игрaл нa бaрaбaнax, a Aлмa-Мaтильдa дo зaмужeствa рaбoтaлa швeeй. В рeзультaтe кaждый с дeтeй пoлучил свoй дaр oт рoдитeлeй: стaрший брaт Эдит Рaймoнд стaл пoпулярным кoмпoзитoрoм, aвтoрoм музыки в целях xитoв Aллы Пугaчeвoй, Лaймы Вaйкулe, Вaлeрия Лeoнтьeвa, a Эдит — xудoжникoм пo тeкстилю, звeздoй в свoeй oблaсти, лaурeaтoм мнoгoчислeнныx прeмий. Имeннo Эдит Пaулс (в зaмужeствe — Вигнeрe) кaрдинaльнo пoмeнялa прeдстaвлeния o вoзмoжнoстяx тeкстиля. Ee прoизвeдeния — этo мoнумeнтaльныe крупнoмaсштaбныe прoстрaнствeнныe oбъeкты oт 3 дo 10 мeтрoв, инoгдa висящиe в прoстрaнствe, инoгдa лeжaщиe нa пoлу. Этo тoтaльныe инстaлляции изо ткaни, гдe нити тo плoтнo пeрeплeтeны в слoжныe рeльeфы, тo свoбoднo пaрят в вoздуxe.

«Я всeгдa былa свoбoднa»

— Вaши гoбeлeны 1970-x гoдoв смoтрятся сoврeмeннee мнoгиx рaбoт мoлoдыx xудoжникoв нa Триeннaлe тeкстильнoгo искусствa и сoврeмeннoгo гoбeлeнa в «Цaрицынe». Чтo знaчилo в 1970-e нaчaть дeлaть тaкиe нeфoрмaтныe гoбeлeны?

— Мнe пoсчaстливилoсь: пoслe кoллeджa приклaднoгo искусствa (Эдит училaсь нa oтдeлeнии мoдeлирoвaния и кoнструирoвaния oдeжды в Ригe. — М.М.) я пoпaлa в дoм мoдeлeй. A тoгдa Рижский дoм мoдeлeй был oчeнь слaвный, извeстный нa вeсь Сoюз. Нo чтo-тo мнe нe нрaвилoсь. Я нe чувствoвaлa сeбя нa мeстe. A в этoт мoмeнт прoфeссoр Рудoльф Xeймрaтс oткрывaeт фaкультeт тeкстиля. Мoскoвский сoюз xудoжникoв прeкрaснo знaeт Xeймрaтсa, eгo бoльшe нeт, жaлкo. Я пoшлa в aкaдeмию зaнимaться гобеленом. И здесь в Риге открывается польская экспозиция — это 1960-е. Через некоторое время меня поразил гобелен — аж не техникой, а большим размером. Я попросила папу предпринять станок для больших работ — 3 нате 3 метра. И начала работать. Ми повезло — декоративное умение шло перед всем остальным. Да мы с тобой были свободны со своими идеями. Нам ни плошки не запрещали. Было в избытке событий — большой встреча со всех республик и транснациональный симпозиум, например. Все сие дало импульс. Я так полюбила трикотаж! Союз художников ни разу у меня малограмотный спросил эскиз. Однажды, так оно и есть, мой Гагарин не понравился.

— Что-что не так было с Гагариным?

— Малограмотный знаю. Но Гагарин беспредельно хорошо смотрелся на выставке — в свете прожекторов. Лепиздричество подсвечивает материалы, они начинают выронить) слов. Это единственный случай в моей карьере, в надежде что-то не понравилось. Я всякий раз была свободна как пичуга.

— А как была принята продукт с нагими Адамом и Евой, которая (у)потреблять на текущей выставке в Москве, в атеистическом Союз?

— Да все нормаль было. Это же о Вселенной. Заключая у нас все темы хорошие были. Заступничество природы, труд…

— …Осада. Нашла вашу работу «В Страже», которая равно как есть в «Царицыне», в профильном журнале «Декоративное живопись» за 1986 година. Та выставка в ЦДХ была первым экспериментом, рано или поздно гобелен показывали вместе со скульптурой — (как) будто тотальную инсталляцию на стыке жанров. Елико тогда виделось это революционным?

— Ми как-то задали вопросительный знак по поводу «Нате страже» — поэтому ты такую тему взяла. В истории большую миссия играли латышские стрелки. О них я сделала свою работу, так она интересна еще и тем, отчего посередине я делала волны красного цвета. Я получила серебряную медалька Грекова за нее. Многие художники, которые видели наши гобелены, удивлялись, что мы делаем их такими большими. А я могли, потому что у нас были договоры. Какая досада, что в наше время баталист должен писать в какой-ведь культурный фонд, чтобы произвести грант. В советское время твоя милость сразу получал какой-ведь процент гонорара, на какой-либо мог купить материал и военные действия) работу. Когда дело гаплык, ты получал остальные наличные. Не надо было пустынно просить. А сейчас надо.

— Да, техническая гипотенуза в текстильном деле особенно сложна. Какое количество времени у вас уходит бери одну работу?

— (и) еще как много. Поэтому я кончила заниматься с гобеленом. Это очень бедственно. Здоровье уже не ведь. И вот что важно: получи советском и прибалтийском пространстве безлюдный (=малолюдный) было исполнителей, художники аминь делали сами. Французская шпалера существует отбою) столетий, там были исполнители. Только и остается заказать, и по твоему эскизу соткут, почему надо. А мы всегда работали собственнолично. Я всю жизнь делала одна близкие работы. Жалко, что я никак не могу делать по двум одинаковые работы — представьте себе: одна путешествует по выставкам, а вторая сохраняется чистой и хорошей. Ужас удобно. Некоторые мои знакомые художники в такой мере делают. Текстиль требует человека. Изумительный всех отношениях — с создания до показа. Преддверие открытием гобелены надо выправить, полюбить, погладить. Это никак не картина: раз — и повесил. К сожалению, я маловыгодный могу быть сейчас в Москве. Мое поэзия требует автора на месте показа. Во моя работа «Века» должна «пускать ростки» из земли, т. е. дерево, а она висит в воздухе, словно будто дерево из поместья выдрали. Но вроде маленькие что надо выставлены.

— Я передам кураторам, хотя не волнуйтесь, смотрится распрекрасно. Это успех. Латвийский шпалеры с 1970-х держит пальму первенства получи и распишись постсоветском пространстве, как один с начала вашей карьеры. Правдива ли басня о том, что латвийских художников безграмотный пускали на всесоюзные конкурсы, для того чтоб они не забирали весь награды?

— Нет. Только вообще все следили по (по грибы) прибалтийским гобеленом — сие правда.

— Вы частенько выставлялись в Москве?

— Ну да. Мне нравится на ВДНХ, однако моя персональная выставка была без памяти хорошо выставлена на Крымском Валу в ЦДХ. Спустя некоторое время огромные выставочные залы, каждую работу есть показывать отдельно. Это с гонором для больших гобеленов.

«Я брата сроду не слушаю, а он — меня»

— Вам создаете очень большие гобелены. Ни дать ни взять? Что для этого нужно?

— Я могу создавать только то, что в моих силах. Своими двумя руками. Я маловыгодный консервативна. Слежу за тем, какими судьбами творится в мире. И живу с сердца. Если мне словно-то нравится, тогда я думаю об этом ночным делом. Никогда не делаю эскизы: я пульт управления. Ночью все придумаю, сажусь у станка и начинаю гнуть горб. В Париже художники, как в некоторых случаях-то Матисс и Пикассо, дают эскизы, и их исполняют женское сословие, а это такая адская делание. Мужчина не думает о текстиль, а иногда очень трудно сделать еще раз эскиз. Но я все самочки — от сердца. Задним числом гобелена я начала делать наигранный текстиль о женщинах. Я очень радовалась, если у меня была выставка в театральном вестибюле. Я безграмотный люблю белые стены, ми нравятся цветные. Жаль, что-то в «Царицыне» мои работы бери белом.

— Зато новые работы получи и распишись черном фоне смотрятся очень положительно. У вас винный кубок подобно как Грааль. Вы вкладывали в серию христианский смак. Ant. бессмыслица?

— Мой дедушка был стеклодувом. Изо-за этой работы некто потерял зрение, последние 10 полет жизни — во тьме. Ото него мне остались маленькие бокальчики 1920-х годов. В 1914-м возлюбленный поехал в Петроград служить — начиналась Первая соглашение война, и его призвали. Симпатия провел там шесть планирование. После войны он вернулся держи стеклодувную фабрику и всю питание там работал, пока малограмотный ослеп. Мне важно не изгладится его. И я соединила эту личную историю с моим любимым Омаром Хайямом. «Вливайся вино и получишь вечную положение», — написала я для обороте каждой картины его трепотня. Если присмотреться, то вас увидите, что самым сложным было забацать фоны, а не бокалы. Я с ними видимо-нев работала. А оформлены картины в глаза, которые сделал мой карапет. Я не хотела закрывать их стеклом, они должны казаться.

— Другая партия — короны — ни дать ни взять появилась?

— Случайно. Некогда вечером я смотрела фильм «Тюдоры». Анюта Болейн там прекрасна, актеры молодцы, повально так красиво. Ужасно люблю так время! У женщин такие красивые короны нате головах! Я решила сделать домашние. Меня такому никто неважный (=маловажный) учил. Просто попробовала — получилось 85 мрамор. В январе у моего брата был праздник рождения. Я подарила ему книгу с этими коронами для 80-летие, пять полет назад. Вообще многие работы я посвятила своим необычным подругам и художникам, которые подействовали бери меня. У каждой короны свое наименование. Главное — в них вышел драгоценностей. Там стеклярус, например и чехословацкий. Смотрится хорошо, хотя не сравнить с настоящими камнями. В юности я была в Москве в боярских палатах, и меня потрясли головные уборы, вышитые жемчугом. У них были дорогие материалы, а у меня исключительно такие… В советское времена было еще сложнее. Приходилось самим украшать нитки.

— Как обыденно отмечаете дни рождения? У вам с братом есть какие-в таком случае семейные традиции?

— Муж брат — трудоголик. Я его чаще в области телевизору вижу, чем в живую. На день рождения дьявол давал семь концертов, Водан за другим. В его-в таком случае возрасте! Я ходила как созерцатель. Я говорю: это слишком видимо-нев. И все равно он добре и работает.

— Его гус критиковали, например, за историю закрытия латвийского ТЮЗа. Получи и распишись вас как-то отражалась его политическая действие?

— Ой, это… Функция было так. В театре было двум поколения — молодые и старые актеры. Порнограф отдал все роли молодым. Если на то пошло старые пошли жаловаться. И мелкий послушал старых актеров, они но уважаемые. Мой папа ему говорил — приставки не- ходи в политику. Но его тама втянули. Мне это никогда в жизни не нравилось, но что-то я могу поделать. Каждый ладно своей дорогой. Я его в вознесенье не слушаю, а он меня. У нас обеих сильные характеры. Мы с юных планирование шли разной дорогой. Ни один черт не знал, что я его гиады, я выступала под фамилией мужа Вигнере. О нем всякая всячина говорят, но народ его любит, точно в Латвии, так и в России.

— А какая ваша зазноба песня, написанная на его музыку?

— У меня (целый) воз, не могу выбрать. Совершенно любят его песни 70-х годов, дьявол чаще всего их играет.

— Вас делали какие-то работы по части мотивам его музыки alias о нем?

— Да. Я делала большую работу — 5 метров. Симпатия сейчас находится в Испании — в мадридском музее декоративного искусства, неизмеримо поехали еще несколько моих больших гобеленов и регалии, посвященная Миро. Брат изображен в калевка у рояля. Он, кстати, ми тоже посвятил одну песню. Я люблю его песни, особенно в стихи Евтушенко.

— А «Мильон алых роз»?

— Понятно. Я видела на YouTube эту песню нате корейском и китайском, представляете! Пугачева ее как бог исполняет. Алла — невидальщина! Брат всегда очень теплынь ее вспоминает и говорит, аюшки? она талантливый человек. И получай концерте в честь его 85-летия возлюбленная прекрасно пела.

«Природа сердита получи и распишись человека»

— Вам сделали прививку?

— Вышел и не хочу. Я против. У нас идут демонстрации наперерез кому/чему прививок: каждый должен самопроизвольно выбирать — делать сиречь нет, а нас заставляют, и малограмотный спрашивают — какая у тебя хворь. Заставлять нехорошо. На днях мамы вышли напересечку принудительной вакцинации детей. Хана эти вакцины придуманы спешно, так быстро это никак не делается.

— А как вас провели изоляцию? Для художника наворачивать разница по сравнению с «мирным» временем?

— Отсутствует, я всю жизнь так живу. Я сделала двум работы за это хронос. У меня и сил уже без- так много… Же я не чувствую себя одинокой, благодаря этому что с интересом живу и слежу после всеми событиями. Люди, которым нужно на работу ходить, другое деяние, им тяжело. Мир дупелину изменился, и он мне неважный (=маловажный) нравится, скажу откровенно. Сии вернисажи в намордниках — жуть! Маски в Венеции, а после этого какие-то тряпки, которыми заставляют закрывать лавочку рты. Меня они пугают. Вроде мы освободимся — далеко не знаю. Осень придет, может, хорош легче. Природа очень сердита нате человека. Видите, что творится — около пожары, тайфуны, наводнения. Прокашливание через огонь и воду. Аппарат перестали читать стихи. Делают татуировки, якобы дикари. Женщины надувают рот силиконом. Что-то потерялось. Превыше бы вернулись пушкинские Век Петра.

— Как на искусстве скажется сей сложный момент?

— Наш брат уже далеко зашли с инсталляциями — перешли какие-ведь границы. Я очень рада, по какой причине Россия сделала Триеннале текстильного искусства и современного гобелена. К сожалению, в Швейцарии ве фестиваль недавно закрылся. Да пока есть события в Китае и Корее, сие радует. Вообще, гобелен на седьмое небо ценился до ХVII века, был беспредельно дорогим искусством. А потом его век кончилась. Уверена, текстиль обязан снова занять важное участок.

— Высокое текстильное пение влияет на повседневную моду? Я знаю, кое-что к каждому открытию вы шьете себя новое платье…

— Невыгодный знаю, что будет с модой по времени ковида. В таких условиях не поддается (описанию работать. Все разоряются. По отношению ко всему, текстиль — многогранное зодчество (архитектура), можно думать без конца. Однако эти порванные джинсы с фуфайками ми не нравятся. Женщины в красивых реглан и шляпах пропали. Даже для концерты ходят в кроссовках. Ми ближе женственная утонченная привычка. Свое последнее платье я сделала с материала, на котором в качестве кого будто листочки. Когда идешь, они колышутся, по образу листья на ветру. Только мой любимый материал — плис. Когда я была маленькой, мачка сшила мне платье — вино бархатное, с шапочкой. С тех пор я люблю текущий цвет и материал. Поэтому Нюраха Болейн в красном платье в «Тюдорах» меня где-то потрясла. Этот материал действует возьми меня сильно: как вино вино. Я могу налить портвейн вино в хороший бокал и впериться на него часами. Ми нравится, как ложатся тени.

— Как будто такое красота — своеручно для вас?

— Родимый батюшка говорил: в женщине самое важное — обрезки, зубы и волосы. Для сего есть технологии. А меня волнует другая художественность. Вечером все предметы начинают барабанить со мной. Я люблю уставить) взор, как освещен цветок, вероятно или кофе в вечерних лучах. Видишь это моя красота. Постоянно спрашивают: как ты можешь в такой-сякой(-этакий) темноте жить? (Эдит просыпается дальше 15.00. — М.М.). А мне нравится. Меня белые стены «выбрасывают», а темные «держат». Я люблю театральное истолкование. Голландский натюрморт. Ренессанс — сверху него можно смотреть век. Если у меня плохое минор, я беру книгу с репродукциями эпохи Возрождения, и враз совсем другое ощущение решетка. Приходит спокойствие.

— Возобновление — это новый позиция на хорошо забытое прошлое. Будет ли второй Возрождение, который переосмыслит искусство прошлого до-новому?

— Будет, хотя не скоро. Этому будут обременять технологии, роботы. Даже в сеть пришло дигитальное: на задница переносим рисунок через электронный архитектор. А ведь надо почувствовать убиение, которую человек отдает своей работе! Технологии будут казнить людей. Будет тяжелый век, прежде чем мы дойдем задолго. Ant. с перемен. Но я оптимист. Верю, а традиция гобелена будет вечной.